Автоперевозчики жалуются на растущие неплатежи

Автомобильные грузоперевозчики отмечают, что в период карантинных ограничений у клиентов сильно упала платежная дисциплина — в среднем оплата задерживается на 60 дней. В наибольшей степени это коснулось малого и среднего бизнеса, и теперь отраслевая ассоциация просит Госдуму законодательно ограничить предельный срок оплаты выполненных работ 15 днями. Крупные компании тоже отмечают рост обращений за отсрочкой, однако видят, что ситуация меняется в лучшую сторону со снятием ограничений. При этом к регламентированию срока оплаты и они в основном относятся позитивно, сообщает КоммерсантЪ.

Проект «Прозрачная логистика» обратился в Госдуму с просьбой законодательно ограничить 15 днями максимальный срок отсрочки оплаты уже осуществленных грузоперевозок, по которым нет претензий к качеству. Сейчас, сообщает в письме председателю комитета Госдумы по финансовым рынкам Анатолию Аксакову возглавляющий эту инициативу гендиректор «Карготендер.Ру» Эдгар Гринберг, на рынке сформировался дискриминирующий механизм кредитования заказчиков за счет транспортных компаний из сегмента МСП «путем нерегламентируемого увеличения сроков оплаты». Ситуация усугубилась в период карантинных ограничений: по данным ATI.su, за март количество претензий со стороны перевозчиков на неоплату перевозок выросло на 15,2%, в апреле — на 27,9% к тем же месяцам 2019 года. Среднерыночная отсрочка платежа достигла 60 рабочих дней, говорят в «Прозрачной логистике».

Президент ассоциации «Грузавтотранс» Владимир Матягин говорит, что тенденция к «кредитованию» заказчиков за счет перевозчиков существует давно и наиболее ярко выражена в строительном секторе. Так, по его словам, ассоциация в мае писала в администрацию президента РФ с просьбой разобраться с неоплатой завоза материалов на площадку отмененного строительства здания Верховного суда в Петербурге, в марте обращалась к президенту по аналогичной проблеме с подрядчиками строительства ЦКАД. При этом, говорит господин Матягин, в условиях карантина проблема усугубилась: заказчики прикрываются тем, что у них проблемы с финансированием, при этом, поскольку заказов мало, фактически шантажируют перевозчиков.

Гендиректор ГК «Деловые линии» Фарид Мадани отмечает, что многие клиенты столкнулись с дефицитом ликвидности и запросили отсрочку, так как банки подняли процентные ставки и сократили объемы финансирования. «Тенденция налицо — спекуляция на ситуации с позиции силы»,— говорит гендиректор компании «Точка-Точка» Артем Марчук, отмечая, что перевозчикам приходится закрывать кассовый разрыв из других источников. С ним согласна и управляющая московским филиалом ГК AsstrA Татьяна Гончаренко. Она добавляет, что, тем не менее, компания «зачастую готова принимать договорные условия наших клиентов, в том числе и по увеличению сроков оплат». Случаи задержки оплаты действительно участились в период ограничений, говорит начальник отдела российского экспедирования «Даксер» Алексей Черкашин: «Клиенты настаивают на увеличении отсрочки платежей до 60–90 дней. На этом фоне задержки с оплатой становятся катастрофическими».

Как пояснили “Ъ” в ПЭК, в период ограничений 80% клиентов, у которых есть отсрочка, обращались с просьбой увеличить ее, за два месяца просроченная дебиторская задолженность компании выросла на 40–50% по сравнению с тем же периодом 2019 года. «Но, как только с 1 июня стартовал первый этап снятия ограничений, мы увидели улучшение ситуации,— говорит коммерческий директор ПЭК Андрей Серегин.— Для клиентов важен был сам факт получения информации о том, что они могут работать. И, даже не дожидаясь поступления денег, они начали платить. Второй волной мы ожидаем возврат денежных средств от тех клиентов, которые привязывали оплату к выручке». Действенными мерами господдержки в сложившихся условиях могли бы стать снижение кредитной ставки и регламентация сроков платежей. Но, по словам Андрея Серегина, необходимо, чтобы период отсрочки платежа от отрасли к отрасли был дифференцирован: «Допустим, для продуктового ритейла отсрочка может быть короткая, для товаров народного потребления она может быть больше, для сегмента fashion — еще больше».